1771 год

Остановка в Александровской крепости главнокомандующего 1-й армией князя Василия Михайловича Долгорукого со 2-й дивизией, при передвижении войск в Крым (роздых, заготовление здесь фашин и лестниц). Моровая язва в запорожских войсках.

 

 

Январь 1771 года. За зиму в армии произошли перемены: граф Петр Иванович Панин передал должность главнокомандующего второй армией князю Василию Михайловичу Долгорукову, а сам уволился по прошению.

 

Война с Турцией продолжалась. За боевую доблесть и храбрые подвиги в январе кошевой войска Запорожского Петр Иванович Калнышевский и по 16 старшин были удостоены монаршей милости, получив золотые медали: кошевой – с портретом императрицы, осыпанную бриллиантами, а все остальные – хотя и без портрета, зато весьма ценные (в 30 червонцев), для ношения их на Андреевской ленте.

 

С ранней весны на всей Днепровской линии возобновилась кипучая работа по сооружению крепостей и, безусловно, Александровской. Нужны были опытные лоцманы для сплава Днепром, через дороги, плотов, которые (по распоряжению генерал-поручика Михаила Деденева) предназначались для строения. Ревущая, бурлящая вода, в щепки разбивающая о скалы столетние дубы, могла навсегда ввергнуть в холодную пучину любых смельчаков. А жизнь отважных лоцманов оценивалась пятью копейками в день.

 

Весна стояла жаркая. Упругие молодые стебли полевых трав и цветов, сначала доверчиво потянувшиеся к солнцу, вдруг стали менять зеленую окраску на желтую и гнулись к земле, оплакивая свой недолгий век. К июню о былом великолепии травного раздолья напоминали лишь жалкие остовы спаленных солнцем растений.

 

Памятуя опыт неудачного похода в Турцию князя Василия Васильевича Голицына в 1687 году, когда степь от реки Конки до Карачакрака была сожжена, и армия из-за недостатка подножного корма вынужденно отправилась восвояси, князь Василий Михайлович Долгоруков оказался предусмотрительным. Армия из-под Полтавы должна была сняться с зимних квартир еще 15 апреля и идти по левую сторону Днепра через Александровскую крепость. Дивизия же генерал-поручика Берга шла через вершину рек Сухих и Мокрых Ялов к устью реки Токмачка, впадающей в Молочные воды. Здесь и был назначен сбор всей армии.

 

В начале мая большим половодьем и ветрами был испорчен мост на Самаре-реке, построенный для переправы войск, что задержало их передвижение. Только 18 мая войска прибыли в Александровскую крепость на Московке. Здесь, как свидетельствует летопись, они остановились «для роздыха и изготовления фашин, лестниц, осей и прочего, чего в дальнейшем походе достать нельзя» . Затем, 25 мая, армия Долгорукова соединилась с дивизией Берга в лагере при реке Мойке, устье которой выходит в долину реки Конки у Великого Луга. Затем русские войска отправились в Крым, где вместе с татарской лилась и русская, и казацкая кровь…

 

В это же время в крепости Александровской и форштадте события разворачивались таким образом. Зимняя стужа, пронизывающие ветры, метели, снежные заносы, бушевавшие в 1770 году, выкосили более половины первых поселенцев. Не спасли их мощные стволы дубов, которые они рубили для устройства землянок и костров. Правительство было озабочено заселением прилегающих к крепости мест оседлым людом. Однако желающих обосноваться здесь оказалось весьма мало. Война с Турцией, неурожаи, эпидемии – три лихие напасти этого края – в 1770-1771 годах становились барьером на пути переселенцев. Сюда стягивались бобыли и малосемейные солдаты со Старой Украинской линии, да кое-где присоединились к ним «подданные запорожского коша» …

 

 «Находящиеся в Александровской крепости командиры расселяют запорожских казаков… в близких и отдаленных от крепости слободах и хуторах, называя их своими подданными, - пишет в своем донесении судья Тимофеев кошевому атаману Калнышевскому. – От этого происходит большой ущерб войску Запорожскому…» . Далее он просит совета, как поступить в данном случае, или не соизволит ли кошевой атаман сделать представление об этом князю Долгорукому. Калнышевский так и поступил.

 

«Угодия лесные и овощные вовсе вырубкою опустошены… и впредь написанные (проживающие) казаки тамо свои зимовники имевшие, лишившись их и где пристанище иметь смогут по окончанию нынешней войны… от разорения их починить и сделать по-прежнему в них жительство…». Он просит Долгорукова, чтобы тех, кто «тайно…без письменных законов, видов» поселяется в крепости, не принимать под свое крыло, так как «великое тем войску запорожскому изобилие» . Краткий ответ князя запорожским казакам гласил: «…Я тамошнему коменданту полковнику Фредерздорфу предложил, чтобы всех казаков он собрал – отослал, приказав ему, чтобы он впредь таких беглецов в ту крепость не принимал…».

Летом 1771 года русскими войсками были взяты в Крыму Перекоп, Кафа, Керчь, Судак, Балаклава и другие города. 21 августа князь Долгоруков получил высочайший рескрипт, коим ему велено предводительствованную им армию разделить на корпуса, один из которых (часть генерал-поручика Берга) расположились по Днепру, на Старой Украинской линии. В составе 1-й армии, которой командовал граф Румянцев, было Войско Запорожское. Именно в этих частях распространилась лихорадка и опасная болезнь - моровая язва. Армия была распущена позднее, поэтому запорожцы возвратились в Сечь только 25 октября.

 

Подвиги Войска Запорожского были высоко оценены монаршей властью. Вскоре от Ея императорского Величества в Сечь пришла грамота: «… Мы не могли оставить, чтобы не изъявить вам, кошевой атаман, и всему войску нашего императорского благоволения за оказанную нам… службу и отменную к оной ревность и усердие. Мы несомненно надеемся, что сие похвальное и нам верноподданное войско Запорожское не оставит и впредь… столько же мужества и крепости, каковыми оно до сего в целом свете славится…» Грамота заканчивалась так: «Пребыванием императорскою милостью благосклонны…» ободренные столь милостивою грамотою, запорожские казаки, обсудив все обиды, причиненные им русскими командирами, реши ли обратиться с челобитной к Екатерине II.

 

 Они напоминали государыне о грамоте, жалованной в 1768 году, где велено было оставить земли запорожские в покое. А теперь русские опустошают угодья, отчего запорожцы «терпят крайнюю нужду и бедствие». Людей же коменданты «привлащают к себе в подданство в случай и насильственной рукой». Просят они «высокомонаршей милостью их не оставлять» и распорядиться, чтобы «никаких отступлений здесь не чинили и войска Запорожского не утесняли» . История и время не сохранили ответа на челобитную запорожцев.

В войне с Турцией запорожские казаки участвовали еще два с половиною года, зарекомендовав себя мужественными и отважными воинами. Даже Потемкин в 1772 году, восторгаясь героизмом этих людей, возымел желание записаться казаком в Кущевский Курень и стал «войска тамошнего главным командиром», получив от Коша специальный «лист».

А через несколько лет (8 июня 1775 года) запорожские казаки, приобретшие доброе имя и всемирную славу, лишились своей матери-Сечи, надо понимать, вновь «императорскую милостью»… Одни запорожцы отправились в Турцию, другие – после восемнадцатилетнего скитания – получили землю на острове Фанагория (между Кубанью и Черным морем) и стали называться черноморскими казаками…

Наталья КУЗЬМЕНКО, Валерий ЧЕРНОЛУЦКИЙ