Атлантида в общепринятом понимании – это край изобилия, потерянная земля. Своими Атлантидами мы смело можем назвать плавни, уничтоженные в 1956 году Каховской ГЭС, а также знаменитые пороги, которые в 1931 году отправила на речное дно Днепровская гидроэлектростанция. О природном богатстве и красоте их ходят легенды. Но этот рассказ хотелось бы посвятить колонии немцев-меннонитов Айнлаге-Кичкас, судьбу которой также предрешило сооружение гидроузла. Этот некогда цветущий уголок со своей яркой историей сегодня практически забыт. Это тоже настоящая запорожская Атлантида, которую еще предстоит заново открыть!  

 

  Находился Айнлаге-Кичкас выше плотины ДнепроГЭС, между современным островом Ленина и Правым берегом. А в свое время – у основания Кичкасского мыса, которым до строительства гидроэлектростанции и разлива Днепровского водохранилища выступало правобережье.  

Небольшое селение в живописном месте у знаменитой Кичкасской переправы росло и развивалось одновременно с Александровском. За 140 лет существования оно стало настоящим процветающим городком с развитой инфраструктурой, манило туристов своими пейзажами и диковинами. В 1927-1932 годах в связи со строительством Днепровской ГЭС жителей колонии решили переселить выше по берегу. Подобно легендарной Атлантиде, Айнлаге-Кичкас ушел под воду... 

 

 

 

Схема местности до сооружения Днепровской ГЭС на основе современного спутникового снимка:

1 – бывший правый берег (Кичкасский мыс), 2 – бывший левый берег, 3 – улицы Айнлаге, 4 – Кичкасский мост, 5 – остров Ленина сегодня, 6 – ДнепроГЭС сегодня (схема автора)

 

Кто они, гости из Пруссии?

  Так уж сложилось исторически, что наша история на определенном этапе пересеклась с переселенцами из Западной Пруссии. По приглашению царицы Екатерины II в конце XVIII века немцы-меннониты начали прибывать из Европы целыми семьями для заселения свободных земель юга Российской Империи (сегодня Юго-Восточная Украина). Это были представители одного из протестантских религиозных течений, которое зародилось в Нидерландах в XVI веке и проповедовало отказ от насилия, самосовершенствование, следование четким моральным правилам.

  Меннонитам пообещали земельные наделы, налоговые льготы, освобождение от воинской повинности и религиозную терпимость. Переселенцы были заинтересованы в получении земли, где могли бы спокойно жить, следуя своей вере, заниматься фермерством и ремеслами. А царская власть, в свою очередь, – в трудолюбивых и мирных жителях.

   В наших краях меннонитам выделили территорию по берегам Днепра в районе острова Хортица. Так в 1789 году была основана обширная Хортицкая колония, первая на территории Российской Империи. Состояла она из множества немецких сел, среди них: Хортица и Розенталь (сегодня район Верхней Хортицы), Камп (на о.Хортица), Бурвальде (теперь с.Бабурка), Шенвизе (район «АвтоЗАЗа»), а также Айнлаге – около Кичкасской переправы. Традиционно каждое из них тоже именовали «колониями».

Правобережный немецкий Айнлаге-Кичкас (еще – Эйнлаге, Кичкасы) следует отличать от его соседа на левом берегу, селения Павло-Кичкас (еще – Павловка, Маркусово), которое основал граф Павел Потемкин, – у него своя отдельная история.

 

И основали они Айнлаге...

  Меннониты не первыми заселили земли Кичкасского мыса. Вблизи удобного места переправы издавна селились люди, начиная стоянками древних кочевников еще до нашей эры и заканчивая казачьими военными укреплениями. Айнлаге основала в 1790 году сорок одна меннонитская семья. Такое имя переселенцы дали своему новому дому в память о родной деревне в Пруссии. «Einlage» в переводе с немецкого означает «местечко, станица». Второе название, которое закрепилось за поселением, Кичкас, местное. Кстати, по одной из теорий, пошло оно от татарского «кичка», что значит «маленькая бровь». А ведь изгиб Кичкасского мыса и правда был похож на изящную бровь!

  В ожидании обещанных средств и стройматериалов, первую зиму люди пережили в землянках и жилищах, сооруженных из возов и палаток. А после сообща взялись за строительство. Трудолюбие и сплоченность не заставили долго ждать плодов: вдоль Днепра выросли стройные ряды домов, а скудная почва в руках колонистов скоро зазеленела посевами и расцвела садами. На территории каменистого Кичкасского мыса было два больших пруда, а низины с луговой растительностью отлично подходили для пастбищ. Основными занятиями жителей Айнлаге были земледелие, животноводство, садоводство, шелководство, ремесленничество . Колония росла и крепла.

  Однако весной 1845 года случился сильнейший разлив Днепра, который нанес серьезный удар поселенцам, затопив их хозяйства и погубив много скота. Айнлагцы были вынуждены перенести свои дома западнее, на возвышенность. Новое селение принято называть Айнлаге II,  начальное – Старым Айнлаге или Айнлаге I (1790-1845). Впоследствии дома стали строить на высоком фундаменте, огораживаться каменными заборами, а между рекой и селом соорудили мощную земляную дамбу.

 

 

 

Весенний разлив Днепра превращал Айнлаге в Венецию

 

  По весне на всю округу слышался треск и грохот: это просыпался Днепр и ледяные глыбы, ломая друг друга, пытались втиснуться в Волчье Горло (узкое ущелье между Кичкасским мысом и левобережьем). Весенние наводнения случались и после большого потопа 1845 года. Днепр соединялся с прудами мыса, превращая его в остров. Большинство домов находились в безопасном месте, но порою на околице вода все же подбиралась к их порогам. Так что хозяева прямо с собственной веранды могли пересесть в лодку. Чем не Венеция? Во время продолжительной «высокой воды» жители Айнлаге даже удили рыбу в своих огородах!  

 

Колония процветала

  Изначально простые дома колонистов из глины и дерева, крытые соломой, со временем становились капитальнее, сложнее в архитектурном плане. На смену природным материалам пришли кирпич и черепица из обожженной глины. Особенность меннонитских домов – это их высокий фронтон (торцевая часть крыши) и особый стиль кирпичной кладки, фламандский. Нарядными фасадами с декоративной отделкой дома выходили на улицу. На приусадебном участке обязательно был разбит сад, находились хозпостройки, мастерская. Помимо плодовых деревьев, жители с удовольствием высаживали во дворах и на улицах белую акацию, липы, засаживали лесом степные пустоши.

  Первые переселенцы, в большинстве своем фермеры, ремесленники и мельники, со временем открыли на базе своих мастерских целые предприятия, построили независимые от погоды паровые мельницы. Очень скоро многие из них смогли сколотить завидное состояние и стали успешными промышленниками. Усадьбы богатых жителей Кичкаса были двух-трехэтажными, с удобствами, большим садом, флигелем для прислуги, собственной водокачкой и даже электростанцией. Еще одна их особенность – это забор. Чем массивнее и изысканнее смотрелись его столбы и ограда, тем знатнее был домовладелец.

 

 

 

Роскошный дом И.Генрихса, 1910 год

 

  Полевые работы, хозяйство и быт меннониты старались максимально облегчить. Со временем их окружило многообразие механических помощников. Это были всевозможные модели сельхозтехники, домашние станки для обработки урожая зерновых, плодовых, молока, ткацкие и швейные машины и даже водонагреватели с душевыми стойками. Вся эта техника, ручная или приводимая в действие двигателем, производилась на меннонитских предприятиях для своих нужд и на продажу. Не было исключением и Айнлаге. Здесь в 1879 году на заводе Фризена выпустили первую меннонитскую молотилку, а позже, в 1922 году, на бывшем заводе Унгера на свет появился первый советский трактор «Запорожец», который отправили в подарок В.Ленину. 

 

 

 

 

 

  Главным в Айнлаге был мэр, следить за порядком ему помогал полицейский пристав. К началу XX века Айнлаге стало крупнейшим поселением Хортицкой колонии. Его главная улица, Крестьянская (BauernStrasse), тянулась вдоль Днепра на два километра. Другие значимые артерии селения: улицы Генрихса (HeinrichsStrasse) и Мельничная (MillStrasse). К 1913 году здесь насчитывалось более двухсот дворов, 1600 жителей, порядка тридцати крупных и мелких производств. Было налажено производство сельскохозяйственных орудий и машин, нефтяных двигателей, экипажей, кирпича. Местный пивоваренный завод варил 1500 ведер пива в год. Наряду с ветряными, широко использовались паровые мукомольни. Годовой оборот этих предприятий исчислялся десятками и сотнями тысяч рублей.

 

 

 

 

Одно из крупнейших предприятий Айнлаге и всей Хортицкой колонии – завод сельскохозяйственных машин и нефтян ы х двигателей А.Коппа  

 

 

 

  Айнлаге выгодно находилось на пути известной Кичкасской переправы, по соседству с которой в 1904-1908 годах построили Кичкасский железнодорожный мост и станцию. Железная дорога петлей огибала колонию с северной стороны. Под железнодорожное полотно здесь соорудили высокую насыпь, которая не только оберегала пути от разливов Днепра, но и стала дополнительной защитой от воды и ветра для самого селения. С ее постройкой селение вышло на очередной виток развития: у жителей появилась возможность расширить ареал сбыта своей продукции, в Кичкасе стали чаще бывать гости.

 

 

 

Южная околица Айнлаге. Вдали виднеется Кичкасский мост

 

  К услугам жителей и приезжих работали извозчики, многочисленные магазины, цирюльня. Двери гостиных дворов и таверн были широко открыты для посетителей. В Айнлаге функционировали две меннонитских и русская православная церковь, синагога. Было несколько школ, почта, летний театр, аптека, больница и большая рыночная площадь. Здесь проходили выставки-ярмарки сельскохозяйственной техники, животных и растений (меннониты славились умением выводить новые породы животных и сорта плодовых деревьев). Здесь держали свои склады чумаки с товарами из Крыма, останавливались лоцманы после изнурительных проходов через опасные пороги.

 

 

 

Вид на одну из улиц Айнлаге – всегда людную улицу Генрихса, 1905 год

 

  Айнлагцы могли похвастать собственным хором, оркестром и даже футбольной командой, которая участвовала в дружеских матчах против команд других колоний и Александровска. Из летних развлечений у жителей были популярны походы в театр, игра в крокет, кегли или футбол, танцы на летней площадке, прогулки в парке, на лодках по реке, семейные пикники на живописных берегах Днепра. Зимой собирались у кого-нибудь дома, общались, пели, читали стихи, танцевали или же катались в ясный морозный день на санях по замершему Днепру. Меннониты праздновали Рождество, Пасху, Троицу, отмечали дни рождения.

  Наряду с семействами немцев-меннонитов Генрихс, Копп, Мартенс, Унгер, Ремпель и другими, тут также жили украинцы, русские, евреи. Они были наемными рабочими либо имели собственный бизнес. Кичкас давал работу жителям всех окрестных деревень, сюда приезжали на заработки из других городов. Владельцы предприятий предоставляли рабочим жилье, школу для детей, построили для них православную церковь.

 

 

...и стала жемчужиной туризма  

  Из Александровска до Айнлаге ходили прогулочные катера, сюда приезжали туристы. Его живописные окрестности завораживали: крутой скалистый берег у селения открывался белоснежным пляжем, по берегу были разбросаны огромные валуны, росли вековые дубы, били родники... Сюда приезжали, чтобы увидеть головокружительно высокие скалы Волчьего Горла. Побывать в пещере Тараса Бульбы, где стояли вытесанные из камня стол и скамья. В самой колонии можно было отдохнуть душой в природном парке Штайнберг, любуясь его видами из скал, гротов и старых дубов, а также увидеть готический собор в миниатюре – самую красивую и дорогую в округе Меннонитскую церковь.

 

 

 

Гордость жителей Айнлаге – Меннонитская церковь, 1910 год

 

  Туристам показывали исполинский камень-водомер, на котором после наводнения 1845 года жители отмечали высоту весенних разливов Днепра. Самые любопытные заглядывали даже на кладбище, чтобы увидеть роскошного ангела из белого мрамора. Фигуру воздвиг в память о своей жене промышленник Унгер. С пристани можно было отправиться на прогулку по речным окрестностям Кичкаса и Хортицы. На борту моторной лодки пассажиров ждал прохладный лимонад и восхитительные пейзажи. Отсюда же можно было выехать в двухдневную экскурсию на Днепровские пороги.

  В местных тавернах гостям предлагали свежее пиво, ветчину и колбаски с картофелем, молочный суп с вишнями, грушами, тыквенное печенье и прочие национальные угощения. Отведать можно было и знаменитых кичкасских арбузов. Сладкие дары местных баштанов заказывали даже в Москву и Петербург.

  По соседству с колонией на противоположном берегу располагался знаменитый курорт Александрабад (сегодня здесь акватория порта им.Ленина) – первый в наших краях санаторий. Построил и владел им тоже немец-меннонит. Гости Айнлаге могли не только посмотреть на курорт со стороны, но и побывать там: погулять в ландшафтном парке или сфотографироваться около одной из изюминок курорта, скульптуры Тараса Бульбы.

 

 

 

Скульптура Тараса Бульбы при санатории Александрабад

 

Злые ветры перемен

 Но, спустя годы процветания, в Айнлаге пришли несчастья. Будучи хозяйственными и дисциплинированными людьми, меннониты наращивали свое благосостояние. На эти богатства было много охотников во все времена – от рядовых грабителей до власти. После времен гостеприимной Екатерины II теперь кого угодно могли запросто обвинить в шпионаже или измене и отправить в ссылку, отобрав все. Не раз немцев-меннонитов клеймили потенциальными предателями, поскольку и царская, и советская Россия вели войну с Германией. В пылу Первой мировой войны в Российской Империи искореняли все германское – было запрещено говорить по-немецки на улицах и в официальных учреждениях, велось тотальное переименование всего, что имело немецкие корни. Тогда же Айнлаге официально стало Кичкасом.

  В годы Гражданской войны Айнлаге не раз становилось полем боя за Кичкасский мост на подступах к Александровску. Богатое селение опустошали проходящие войска всех мастей. Особенно колония стенала от набегов банд Махно: с ними на ее землю пришли разбой, убийства, тиф и венерические болезни. Члены банд безнаказанно хозяйничали в селении, терроризируя его жителей. В одной из роскошных усадеб останавливался и сам предводитель анархистского движения Н.Махно. Жители, кто мог, спасался бегством в соседние села.

 После 1917 года стирали память о царском времени и славили революцию. Тогда главную улицу Кичкаса окрестили Ленинской, а оживленная улица Генрихса получила имя революционного деятеля К.Либкнехта. С новыми названиями пришли и новые порядки: частную собственность отменили, а предприятия «национализировали». Церкви перешли в госсобственность, началось наступление на веру, которая у меннонитов лежала в основе жизни.  Вершилась политика «раскулачивания» и поиск «врагов народа», исходом которых становились репрессии.

Волны эмиграции то и дело накрывали колонию, в поисках свободы и безопасности люди снова вынуждены были срываться с насиженных мест. Немцы либо сами бросали свои дома и при случае уезжали в Америку, Канаду, спасаясь от притеснений и войн, либо их принудительно отселяли в глубь России.

 

 

 

 

Осужденная утонуть

  Айнлаге и его жители пережили разрушительные разливы Днепра, годы засухи, войны и даже смуту в своей дисциплинированной общине, когда однажды в колонии объявились новоменнониты. Но роковое для него решение грянуло в связи со строительством ДнепроГЭС. Искусственное озеро, созданное плотиной, должно было полностью затопить немецкое селение с его хозяйствами, предприятиями, церквями, кладбищем... В 1926 году на собрании жителям объявили о необходимости отселения, обещали компенсации и стройматериалы.

  Местные жители сравнивали грядущие события с библейским потопом. Всерьез никто не верил, что грандиозные планы по сооружению плотины будут претворены в жизнь. Но когда пошла череда решений об отселении, это стало похожим на страшную правду. Люди противились, как могли. Кто-то попросту их игнорировал, а кто-то под покровом ночи даже разрушал разметку отчуждаемой территории. Однако всех ожидало выселение, по доброй воле или насильно. Как когда-то, люди снова начинали все с нуля.

  Дома Кичкаса оценивали ниже себестоимости, при этом рассчитывать на компенсации могли только самые бедные и занятые на Днепрострое жители. С выплатами затягивали, а на выдачу обещанных кредитов в местном бюджете не хватало денег. Жители вынуждены были самостоятельно искать средства, чтобы не остаться к зиме без крыши над головой. Но их попытки самостоятельно продавать свои дома на стройматериалы по достойной цене пресеклись властью.

 

 

 

Панорама Днепростроя. Просторы Кичкаса, который скоро уйдет под воду

 

  Не смотря на все достижения, в советской литературе немецкий Кичкас именовали «сонным», утверждали, что только с началом Днепростроя селение ожило, когда наполнилось разношерстными рабочими, а его околица покрылась бараками и паутиной железнодорожных путей. На самом же деле это был конец меннонитского рая. Менялся уклад жизни, ставилась под сомнение вера и вековые ценности. Опустевшие дома становились общежитиями. В усадьбах побогаче селили инженеров и руководителей стройки, превращали в днепростроевские конторы. Ту же участь постигла и церкви: в русской разместился отдел кадров Днепростроя, а в пышной меннонитской проводили особо важные совещания.

 

   Айнлаге II или Старый Кичкас как немецкое поселение просуществовал до 1927 года (1845-1927), когда началось сооружение ДнепроГЭС. Его планировалось полностью снести: здания разобрать, а сады и лес пустить на дрова. Стройматериалы должны были использовать для постройки Нового Кичкаса выше по берегу.

 

У подножия Днепростроя

Новый Кичкас или Айнлаге III (1927-1943) торжественно открыли уже в 1927 году. При том, что на тот момент возведено было лишь 50% домов от необходимого. Еще часть земельных участков меннониты получили в соседних поселках, известных и сегодня как Крестьянский и Рабочий (их создали по классовому признаку). Вместе с еще рядом днепростроевских поселений они сформировали Кичкасский район – первый район будущего Большого Запорожья. Позже его переименовали в Ленинский. А сам Новый Кичкас можно считать прообразом современного Бородинского микрорайона, главная улица которого, Бородинская, находится на месте бывшей немецкой улицы Хопнера.

   Рабочие Днепростроя и меннониты, не успевшие построиться на новом месте, проживали в домах Старого Кичкаса до последнего. В это время он был особенно люден от туристов. Тогда было делом чести пройтись по местам, которых скоро не станет: последний раз посмотреть на Днепровские пороги, увидеть кичкасские красоты и мост, да и сам грандиозный Днепрострой.

 

 

 

Старый Кичкас: улица К.Либкнехта, бывшая улица Генрихса, 1928 год

 

  По первоначальному плану разборка бывшей немецкой колонии Айнлаге должна была растянуться на два года. Однако, в связи с ударными темпами Днепростроя, сдать Днепровскую ГЭС вознамерились на 7 месяцев раньше, к маю 1932 года вместо декабря 1932-го. Таким образом, сократились и сроки сноса затопляемого селения. К работам по разборке приступили с большим опозданием, свои коррективы внесла и погода. В итоге на снос огромного Старого Кичкаса осталось менее десяти месяцев. Часть зданий успели разобрать. Однако, вследствие катастрофически сжатых сроков, довести дело до конца так и не удалось – многие строения попросту затопили.

 

 

 

Старый Кичкас тонет, 1931 год

 

  После закрытия в конце 1931 года сливных отверстий плотины образовался огромный бассейн, который затопил Днепровские пороги, 16 тысяч гектаров земли, 14 прибрежных селений, в том числе Айнлаге-Кичкас и старый Павло-Кичкас. От обширного Кичкасского мыса остался небольшой остров, именуемый сегодня островом Ленина. С 1932 года Днепр стал судоходным на опасном порожистом участке между бывшими Екатеринославом и Александровском. Энергетическая мощь станции дала жизнь промышленным гигантам, рождался и город, знакомый нам сегодня.

 

 

  Во время Великой отечественной войны ДнепроГЭС дважды взрывали. Первый раз в 1941 году, когда отступали советские войска, второй - в 1943 году, когда отступали уже немцы. Сквозь огромные бреши в теле плотины воды озера дважды сходили вниз по течению. Тогда сближались старые скалистые берега Днепра, и Кичкасский мыс поднимался из днепровской пучины. Снова видел свет божий и затопленный Айнлаге-Кичкас.

 

   За время, проведенное на дне, крыши его домов покосились, улицы занесло песком, а деревья обросли водорослями. Бывшие жители могли снова побывать в родном селении, показать его остатки детям. Поскольку в то время были разрушены все мосты, снова работала Кичкасская переправа. Тогда же многострадальную колонию продолжали разбирать на стройматериалы. В годы разрухи и безбожия в ход шли даже могильные плиты. А потом она снова уходи ла под вод у... В 1947 году окончательно.

 

В поисках затонувшей колонии

  В наши дни, видимо, пробил тот час, чтобы Айнлаге-Кичкас вернулся из небытия. Осенью 2011 года запорожский спортсмен-подводник Юрий Батаев, который несколько лет назад обнаружил в глубинах Днепра остатки Кичкасского моста, начал поиски затопленного селения. Старые карты, расчеты и современное оборудование указали его предположительное местонахождение. В ходе осенне-зимних погружений, когда вода в Днепре становится максимально прозрачной, исследователю-энтузиасту удалось выйти на след исчезнувшей колонии. Ее никто не видел уже 65 лет, со времен послевоенной отстройки плотины. Остатки мощных заборов, стен, груды кирпичей – вот что открыл Днепр поисковой экспедиции. Здесь сегодня живут рыбы, а по верху 25-30 метровой толщи воды ходят суда.

  В морозный февраль 2012 года во время очередного погружения прямо со льда был обнаружен ценный исторический объект – Водомерная стелла. Тот самый камень-водомер, одна из достопримечательностей Айнлаге! Находился он на главной улице селения. Сегодня исполин уже наполовину занесен грунтом, однако на его груди все еще можно прочесть мерную гравировку: «↑ 1845 разливъ Дн   пра ».

 

 

 

 

 

 

Камень-водомер Айнлаге сто лет назад и сегодня

 (кадр съемки под водой – с сайта Ю.Батаева)

 

  В свое время на поверхности каменного колосса вырезали водомерную рейку, которая показывала страшную силу Днепра весной. На камне увековечили его разливы в 1908, 1877 и 1917 годах и губительный паводок 1845 года. Воды в Айнлаге тогда набегало по колено, по пояс и даже в человеческий рост! Отдельным знаком-стрелкой был показан уровень 1720 года, когда еще до появления меннонитов вода здесь поднималась выше самого камня. Что интересно, сделать первые памятные насечки на камне разрешили только в 1905 году, спустя 60 лет после сильнейшего наводнения 1845-го. Общество охраны природы, созданное при участии меннонитов, ревностно оберегало творение природы от человеческого вмешательства.

Исследование затонувшей колонии продолжится. Не менее интересные находки еще впереди!

P . S . Если вдруг у кого-нибудь из читателей имеются семейные воспоминания или фото, связанные с немецким поселком Айнлаге-Кичкас, огромная просьба поделиться информацией (для Ю.Батаева, e-mail: bataeww@rambler.ru).

 

Артем БОРОДИН (в укороченном варианте впервые публиковалось в газете МИГ)

Статья предоставлена автором в его собственном варианте.

Использованы фотографии из архивов автора, Елены Середы и сайта retro.zp.ua