"Лицо города» - так называлась серия материалов, публиковавшаяся в средине 90-х годов прошлого столетия в одной из городских газет. В ней журналистка Наталья Кузьменко и историк Валерий Чернолуцкий рассказывали читателям об истории нашего города, начиная с момента его основания в 1770 году. 

Оригинальность этой работы состояла в том, что каждая новая глава представляла события только одного года в историческом полотне города, что позволяло подробно рассказать о местечке Александровске, его обитателях, их нравах и обычаях. Со временем это краеведческое исследование превратилось в книгу – «Рождение города», которая вышла в издательстве «Дикое поле». В книге описаны первые 50 лет жизни уездного города. С этим масштабным трудом мы решили познакомить и всех читателей "Ретро Запорожья".  

 

 

1770 год

15 августа. Занятие военным лагерем устья р. Мокрой московким комендантом полковником Фредерздорфом.

17 августа. Заложение Александровской крепости и военного форштадта Александровcка.

Открытие работ по устроению других крепостей Новой Днепровской линии. Неудовольствие и переполох в Запорожье по случаю крепостных сооружений в казацких вольностях. Переписка по этому случаю коша с русскими военными властями.

Широко и размашисто, наслаждаясь покоем и волей, раскинул свое могучее богатырское тело Днепр-Славутич по бескрайней Таврической равнине. Поигрывая волнами-мускулами, неспешно устремлялся он в лиловую даль, где небо сходится с землей. По берегам его, словно верные витязи, стеной стояли крепкие дубы. Как стражи незыблемости земли Запорожской темнели громадой дубовые гаи и по рекам Сухой и Мокрой Московкам сливались с бесконечным лесом Великого Луга, перекликались с братьями-дубами, сторожившими величественный и священный остров Хортицу. Торжество красоты, расцвет сил и страстную жажду жизни изливали в огромныйкупол целинные травы… Но пришла осень 1770 года, и богатства земли Запорожской, и её вдохновение начали гибнуть для мира…

 

Императрица Екатерина ІІ в своем повелении Слободскому (Харьковскому) генерал-майору Щербину писала так: «… Мысли Мои однако же непрестанно стремятся к благоденствию и утверждению спокойного жития от Бога врученного Мне народа, а потому за нужное Я почла, дабы как Малороссийская так и Слободская губернии навсегда от варваров отсечены были, учредить линию крепостей от Берды до Днепра». Далее Екатерина отмечает, что земли здесь «плодородны, изобильны реками и разными угодьями, посему следует упорядочить их селение и выгодности» . Одним словом, сей Указ требовал заселения «Дикого Поля». По задумке, Днепровская линия должна была включать семь крепостей: Александровскую, Никитскую, Григорьевскую, Кирилловскую, Алексеевскую, Захарьевскую и Петровскую – и пролегать через Запорожские вольности. Тем не менее Кош не был осведомлен о воле государыни. Первые сообщения казаков, полные отчаяния, стали поступать кошевому в его походную канцелярию в июле 1770 года. В одном из них говорится, что из Воронежской губернии пригнано 3000 рабочих, которые строят редуты, копают землянки, косят сено, где «на зиму назначено быть крепости» . Автор, как печальным аккордом, завершает письмо такими словами: «Нашим степям, как видно, вечная память…Проспали».

Чумакам это веселое, богатое лесом, зверьем и рыбой место давно было известно. Весною степь укрывалась нерукотворным ковром целебных трав, пестрела цветами, пушилась ковылем, летом – шумела, колыхалась зеленой волной. Василий Иванович Нагирный (1798-1887), отец и дед которого были живыми свидетелями основания Александровска, так живописно рисует картину заложения города и связанное с этим разграбление природных сокровищ: «Наскоро было срублено несколько деревянных домов для военного начальства, несколько казарм для солдат. Для простого же, согнанного на поселение народа – выкопано было немалое количество землянок. Первая зима… такая была лютая, а в землянках было так сыро и холодно, что народ бросился рубить лес. Молодые и старые, в обхват двух человек, дубы - рубили беспощадно, рубили на дрова, рубили на постройки. А к весне по берегам обеих Московок лысели одни пни. С тех пор берега остались голыми, и уже не будет здесь леса, пока светит солнце…»

10 мая 1770 года. Сенат получил Указ от высочайшего Ея Императорского Величества о сооружении Новой Днепровской линии крепостей. Производство работ было поручено члену военной коллегии генерал-поручику Михаилу Деденеву. Крепости эти расположены должны были быть на расстоянии 30 верст одна от другой. Самые значительные из них Петровская (под Азовским морем при устье реки Берды), Кирилловская (справа на реке Токмачке, притоке Конки) и Александровка (при устье реки Московки, впадающей в Днепр), положившая начало городу этого имени. А.А. Скальковский полагает, что крепость Александровская названа в честь князя Александра Вяземского. Есть и другая точка зрения. В частности, известный запорожский краевед В.Г. Фоменко считал, что свое название крепость получила в честь командующего 2-й армией князя Александра Голицына.

В 1770 году война с Турцией перешла рубеж Новороссийской губернии, русские войска укрепились та Таганрогской линии. Новая Днепровская линия должна была отделить Новороссийскую губернию и Запорожские вольности от татарских владений, начиная от Азовского моря до Днепра. Шаги, предпринятые Екатериной ІІ по защите Отечества от врагов, были, безусловно, разумны с точки зрения исторической. Но дорого, ох, как дорого обошлась эта императорская властная опека и простым людям (коренным жителям, переселенцам), и природе этого края.

 

Строительство Новой Днепровской линии осуществлялось в то время, когда кошевой атаман Петр Иванович Калнышевский, старшины и все запорожское войско сражалось в Приднепровских степях против турок. Кошем на реке Пидпильной временно управлял войсковой судья Николай Тимофеевич Касап. Сведения о строительстве новой линии вызвали в Запорожье невероятный переполох.

 

Из донесений казацких полковников «В Кош войска Запорожского низового».

 

25 июля 1770 года: «Полковник войска Донского Ребриков прибыл с командою 516 человек, остановился в Диброве близ Новоселицы. Ребриков объявил, что по велению генералитетскому он имеет расположиться на реке Московке и прочим тамошним местам для закрытия российских границ, от неприятельского нападения…»

7 августа 1770 года: «Явился в Паланку инженер-прапорщик Мусин-Пушкин и письменно потребовал… чтобы Самарский мост и прочие гатки были починены для перехода по повелению члена военной коллегии генерала-поручика Деденева… Сам генерал имеет прибыть в Самарскую крепость, и что в ту же крепость следует более 3000 лопатников и посошников…»

10 августа 1770 года: «для работы на оных крепостях следует из России до нескольких тысяч черносошных, а Днепром на нескольких байдарках – до немала пущено артиллерийских припасов…»

Были и другие «печальные известия», содержащие сведения, что «армейский полковник иноземец Фредерздорф… осенью начнет делать город. Крепостью такой, как Киев, куда на поселения, сказывают, идут русские».

После предшествовавших «известий и слухов» запорожцы столкнулись с горькой действительностью.

 

13 августа через Самару на реку Московку двинулся многочисленный обоз полковника и коменданта будущей крепости Вилема фон Фредерздорфа с батальоном солдат, с массой рабочего и семейного народа с детьми и всякими пожитками. Прельщенная богатством угодий дикой степи, многочисленная масса переселенцев бросила пепелище на Старой Украинской линии. 15 августа, в день Успения Богородицы, Фредерздорф «со товарищи» был уже на реке Московке. С необыкновенно горячей поспешностью велось устройство Новой Днепровской линии. По прибытии команд военных и рабочих «немедленно приступили к сооружению Александровской крепости и заложению при ней форштадта Александровска…».

В своем грустном рассказе о 1770-м, точке отсчета жизни нашего города, Василий Иванович Нагирный касается обид и потерь, нанесенных в том время мирным запорожцам, жившим от реки Орели до Московки. «Досталось и запорожцам-сидням (хозяинам) от переходящих в Крым русских команд: весь скот их поугоняли и вырезали на махан (мясо)…».

Злой и горькой оказалась и участь переселенцев, основателей нашего города. Лютый голод и холод не позволили многим из них дожить даже до весны 1771 года.

 

Наталья КУЗЬМЕНКО, Валерий ЧЕРНОЛУЦКИЙ