В сентябре 1925 года начальник Электротехнического управления Госплана, бывший грозный наркомвоенмор республики Лев Троцкий во главе экспедиционной комиссии выехал на Днепр к Запорожью, где проводились подготовительные работы для будущей гидростанции. О деятельности комиссии, готовности к началу стройки и положительных итогах проведенной американскими специалистами экспертизы он доложил ЦИК и Совнаркому. Газета «Правда» поторопилась сообщить о разворачивании грандиозного строительства на Днепре. Но в самом главном кремлёвском кабинете, где уже властвовал рябой молчаливый горец, добро на это было дано лишь спустя два долгих года не гоже даже для пользы дела стране и партии суетливо плясать под балалайку оппозиционера-иудушки.

…Был этот первый, успешно реализованный план гидросооружений, восемнадцатым по счёту из предложенных за предшествующие два с лишним века…

 

ШЛЮЗЫ КАПИТАНА ПЕРРИ

…Испокон веков величественно катил на юг седые пенные волны могучий Днепр и испокон веков бурлили неукротимые водовороты у грозных днепровских порогов от Кайдака до Кичкаса…

 

Днепровская твердыня

Протянувшись более чем на шестьдесят пять вёрст и достигая пятиста сажень ширины, вздыбленные древней неведомой силой гранитные гряды полностью перегораживали русло реки, городили заборы, сквозь которые с двадцатисаженной высоты падала вода, теснились десятками островов выжженных дотла и отравленных едким помётом бакланов, недобро щерились рваными скалистыми обрывами негостеприимных берегов.

Ессупи, Улворси, Галандри, Вулнипраг, Леанти, Струвун – так называл поражавшие воображение неприступные днепровские пороги царьградский кесарь Константин Порфирородный. Но и среди них выделил стремительные, не замерзающие даже в самый лютый мороз потоки двенадцати ужасных уступов Айфора-Неясыти. Этот порог с лежащим рядом перекатом, подобным горлу матёрого волка, намертво вгрызавшимся в добычу, был поистине ненасытен и неумолим. Без устали, словно ангел смерти, он погребал в своих бурных водах беззащитных пловцов и их утлые судёнышки.

Под стать безжалостным порогам были и лихие люди, издревле обитавшие здесь и прятавшие свои челны в камышовых заводях ниже по течению. Всё, что оставалось после кровавого пиршества порогов, становилось их жалкой и преступной добычей.

Сотни лет подряд преграждали пороги путь к морю и собирали с непокорных смельчаков богатую кровавую дань. Безропотно склонялись перед ними, признавая своё бессилие, могущественные византийские басилевсы и гордые воители-норманны.

Отважный путешественник и талантливый инженер на службе у польской короны, француз Гийом де Боплан, спускавшийся заветным «казачим ходом» вниз по течению до острова Хортица, исследовал Днепр с его порогами и картографировал этот участок реки. Но даже у него, успешного строителя поселений и укреплений на юге Украины, не хватило дерзости и сил тягаться с доселе неприступной твердыней.

Лишь на исходе XVII века человек впервые отчаялся покорить пороги, усмирив их кровожадный нрав.

Днепровские пороги и остров Хортица

на карте Украины Гийома де Боплана 1650г.  

 

На пути к Азову

К весне 1696 года для грядущей баталии московитов супротив османской Порты на Брянских верфях под руководством малороссийского гетмана Ивана Мазепы было изготовлено 42 больших, 46 малых «стругов» и более полутора сотен плотов и смоленых лодок. Отряд из 2 500 человек с провиантом и артиллерией под командованием атамана Семена Неплюева в спущенных на воду судах безостановочно следовал до Кайдака. Присоединившиеся здесь к ним запорожские казаки с помощью опытных лоцманов Якова Шматько и Петра Смоляненко с невероятными трудностями провели малую часть судов через пороги. Большинство же, предварительно разгрузив, натужно волокли по берегу, обходя пороги, вновь спускали на воду, грузили и вели далее. От такого плавания днища стругов приходили в полную негодность. Из 300 судов, вышедших из Брянска, к устью реки на исходе августа прибыли только 76, и те – со значительными повреждениями.

Непреодолимость днепровских скал вызвала неудержимую ярость у воинственного властителя России. Трижды московские войска, сплавляясь вниз по течению Днепра, запаздывали к решающему сражению против крымских вассалов Порты. Пётр I негодовал: «промешкать полтора месяца из-за чёртовых порогов, в начале лета татар бы взяли бы одним хорошим боем». Не в пример своему отцу Алексею Михайловичу Тишайшему, царь Петр был скор на решение и расправу. Воевать ему, что с человеком, что с природой, было не привыкать. И помощников себе он выбирал под стать.

 

Капитан-инженер из Глостершира

Джон Перри родился на юго-западе Англии в 1670 году. Подростком, жаждая странствий и славы, вступил в королевский флот и, отличившись недюжинной отвагой и глубоким знанием мореходного дела, вскоре, в апреле 1689 года, был представлен к чину лейтенанта.

Годом спустя получил ранение в руку во время боя с французским капером. Под жестоким обстрелом восьмифунтовыми гранатами и цепными ядрами-книппелями, в гуще отчаянного сражения с абордажной командой противника Перри оставался на посту до тех пор, пока последний корсар не был выброшен за борт.

 

Джон Перри (1670-1733)

Однако необработанная во время рана воспалилась, и судовой лекарь, дабы спасти жизнь впавшему в горячку юному лейтенанту, вынужден был отнять руку.

Списанный на берег офицер не пал духом. Возглавил и успешно провел строительство сухого дока для больших судов в Портсмуте.

В награду получил чин капитана. И брандер под команду. Однако, в 1693 году, после годичного похода в Вест-Индию, его судно было атаковано у берегов Ирландии двумя французскими каперами. На этот раз, застигнутый врасплох, Пери был вынужден сдаться. В соответствии с практикой того времени, по возвращении в Англию его за потерю корабля предали военному суду и приговорили к 10 годам лишения свободы.

Перри заточили в тюрьму Маршалси, но в июне 1697 года после обращения в Совет Адмиралтейства помиловали и оправдали.

Он добился славы, занимаясь мирным обустройством доков, шлюзов и каналов. Это и вызвало интерес к нему побывавшего в Англии в 1698 году русского царя Петра. После личных бесед царя со шлюзовых дел мастером и совместного изучения каналов и доков, устроенных Перри в Англии и в Голландии, посланник граф Фёдор Головин предложил капитану 300 фунтов стерлингов в год за работу в России. Кроме того, русское правительство взяло на себя уплату путевых расходов, обязалось выдавать деньги на содержание во время исполнения служебных поручений, а затем, после окончания дела, назначить известное вознаграждение, способное удовлетворить мастера.

Одним из первых поручений стал днепровский прожект. Царь не прощал обид и по-прежнему жаждал беспрепятственного выхода к южным морям.

Две недели Пери вместе с казаками плавал по порогам на смоленом «дубе», делал зарисовки, вёл скрупулезные подсчеты, писал дневник. Детально описал каждый порог и каждую «забору», доложив царю, что для укрощения оных потребуется сооружение 50-и каменных шлюзов. Готов был браться за дело тотчас. Но требовал необходимого: 30 тысяч работных людей и сроку не менее 12-и лет.

Грозный самодержец оказался бессилен: «Для державы сейчас непосильно. Дорого. И долго чрезвычайно – так и жизни моей не хватит».

Днепровские разработки и записи Перри оказались России не нужны. Да и вместо обещанной щедрой платы воровитые имперские сановники ограничились лишь бесконечными посулами.  Покорение порогов было отложено на неопределённый срок.

Шел к концу 7207 год от сотворения мира по русско-византийскому календарю. Последний год XVII века.

 

Борис АРТЕМОВ