В 1787 году императрица Екатерина с блестящей свитой в сопровождении австрийского императора, а также посланников французской и британской корон, предприняла баснословное по роскоши и расточительности путешествие по Днепру в Таврию. Из Киева до Новых Кодаков императрица с челядью и гостями плыла на восьмидесяти расписных галерах. 9 мая стоя на Монастырской скале у порога Ненасытец, она с ужасом и восторгом наблюдала, как её ярко раскрашенные золоченые галеры, словно жалкие щепки, беспомощно черпая воду, крутились в пенных ревущих днепровских волнах: «Чудовищно! Чудовищно! Такое фантастическое буйство стихии только во сне и может присниться».

Приглашённый вскоре после событий по протекции русского посланника в Гааге Колычева на должность армейского инженер-майора голландец Франсуа Сент де Воллан, пребывая в свите императрицы и слушая рассказ о непреодолимой днепровской твердыне, предложил государыне незамедлительно вступить в баталию со неуёмной стихией. Его прожектом предполагалось прорыть девять каналов – по числу порогов, – и сделать рядом с каждым шлюзы.

Императрица благосклонно отнеслась к его начинаниям…

 

России французского дворянства, бежавшего от якобинского террора, поставило исполнение грандиозного прожекта под сомнение.

Одному лишь герцогу Ришелье для перевозки французских эмигрантов было выделено шестьдесят тысяч рублей золотом. И это была лишь малая часть непредвиденных расходов.

Сии внезапные траты имели тот результат, что Де Воллан попросту вовсе не получил того, что ему причиталось по плану. А вскоре у него появились иные задачи и иные баталии…

Именем матушки Государыни

Лишь в декабре 1795 года императрица Екатерина II отмечая полезность трудов Де Воллана прошлых лет, «которого неутомимою деятельностью и расторопностью все производимые… многочисленные работы и строения приводятся в исполнение с желаемым успехом», всемилостивейше пожаловала «ему в уважение трудов им подъемлемых, и немалых издержек, которые он по должности своей обязан делать, десять тысяч рублей единовременно и по ста рублей на месяц столовых денег» и собственноручно утвердила его ранее отложенный прожект баталии с днепровскими порогами.

За годы службы России имя первого инженера победоносных армий князя Потемкина и генерала Суворова, архитектора и строителя Николаева, Новороссийска и Одессы стало залогом успешного завершения любой кумпании.

Впрочем, не смотря на это, для проведения днепровских работ ему дали лишь малую часть от обещанных солдат и две сотни крепостных крестьян. Сии бесправные работные люди, питаемые впроголодь, порой даже лишь сухарями и тухлой солониной, немедля приступили к прорытию обходного деривационного канала в самом трудном Ненасытецком пороге.

Со смертью императрицы положение на строительстве ещё больше ухудшилось. Взошедший на престол Павел ненавидел свою мать и с чрезвычайной подозрительностью относился к её начинаниям и реформам. Деньги Де Воллану на нужды выдавались крайне скупо и неаккуратно. Постоянный недостаток средств замедлял и путал порядок работ. Де Воллан чувствовал себя связанным на каждом шагу.

А тут ещё окрестные землевладельцы забили тревогу: от прорытия Ненасытецкого канала Днепр стал мелеть. Молва, охватившая крупные и мелкие поместья Новороссии, утверждала, что от сией голландской напасти мелеет не только Днепр, но и Самара, Ворскла, Псёл и даже Десна. Разговоры переросли в открытый ропот, который возглавил генерал-губернатор князь Куракин. Он поторопился представить императору Александру и правительству слёзный доклад о неминуемо угрожающей Днепру погибели.

Де Воллана срочно вызвали в Санкт Петербург. Его безупречные цифровые выкладки и логичные рассуждения вызвали лишь холодные отчуждённые улыбки и презрительные взгляды. Принятое решение было неумолимым. Пришлось отказываться от первоначального плана. Рыть каналы на остальных восьми порогах было строжайше запрещено, а предписано лишь «ограничиться простой расчисткой для возможности судового хода с обустройством струенаправляющих дамб».

В 1805 году надзор за работами был поручен Новороссийскому генерал-губернатору герцогу Ришелье. Он, ни разу не побывавши на порогах, исправно доносил Главному директору водяных коммуникаций империи графу Румянцеву, что работы приближаются к совершеннейшему окончанию и что «в известном пороге пробит обводной канал, способный пропустить сквозь себя изрядное судно».

В свою очередь Румянцев, докладывая с его слов об этом Александру I, сообщал: «...два дворных шлюза по особому деривационному каналу, ископанному для сего предмета с немалым затруднением, чрез дикие каменные утесы совершенно окончены, и ...сквозь построенные шлюзы пропущена была барка вверх и вниз с надлежащим успехом».  На малосущественные доделки при этом в казне испрашивалось всего двадцать тысяч рублей.

Убитая надежда

Доклад сей окончательно изничтожил последние чаяния и ожидания Де Воллана на возврат к первоначальному, утверждённому ещё Екатериной, плану. Более того, в 1810 году Де Воллан получил строжайшее предписание прекратить даже расчистку дна: « ибо все предназначенные цели на Днепре уже в полной мере достигнуты».

Знаменитый инженер провел в заботах о прожекте преодоления порогов в общей сложности более пятнадцати лет, воюя по большей части не столь со стихией, сколь с людской алчной косностью и безмерной самоуверенностью.

Спустя два года выяснилось, что построенные шлюзы из-за своих небольших размеров непригодны для сплавлявшихся судов и плотов, и вскоре они были заброшены. Днепровские пороги по-прежнему были проходимы только весной, в летнее время их могли преодолеть лишь небольшие суда.  

В последние годы жизни русский генерал и кавалер Франсуа Де Воллан приложил множество усилий для обустройства в империи, по заграничному примеру, насыпных каменных шоссе. Хотя бы между крупными городами. Новая родина, не в пример изобилию сиятельных напыщенных дураков во дворцах и присутственных кабинетах, была до слёз скудна дорогами.

Дело шло ни шатко ни валко. Вельможи и чиновники, от которых зависело многое, искренне не понимали столь странной и бестолковой надобности. Почитай всю зиму и жарким сухим летом повсюду можно добраться без особых затрат. Вот уже и ладно. И хорошо. Сколько ведь при таком раскладе деньков на весеннюю распутицу да осенние хляби остаётся? Сущие пустяки! Века так жили, и ничего: лишь богатела да крепла держава, слава Богу!

Франсуа Де Воллан скончался 30 ноября 1818 года и был похоронен в Санкт-Петербурге  на Волковом лютеранском кладбище, в бесконечной дали от ревущих днепровских скал, так и не покорившихся инженерному гению уроженца Антверпена.

…В 1823 году губернатор Новороссийского края граф Воронцов-Дашков в своём имении Мошны на реке Ольшанка, спустил на воду построенный силами немецких механиков и пяти сотен местных крепостных крестьян первый на Днепре пароход «Пчёлка». Через два года, в весеннее половодье этот пароход успешно прошёл сквозь деривационной канал Де Воллана через пороги к Херсону. Однако вверх, к Мошнам судёнышко вернуться не смогло: его, несомненно, разбило бы у бушующих водоворотов страшных днепровских порогов.

Борис АРТЕМОВ